Каждое сделанное тобой действие, каждое сказанное тобой слово – тебе всё отзовётся
Ходили с мамой до книжного, он расположен в таком районе, куда я без особой надобности не забредаю. На обратной дороге, проходя мимо продуктового магазина, встретили Мишиного папу, который в этот самый магазин заходил. Он определённо не рассчитывал нас там увидеть. Мы проходили в отдалении, он остановился. Сделал шаг к магазину. Снова остановился. Мне показалось, что он даже хотел подойти, но с мамой у них такие отношения, что и я бы не решилась. А впрочем, мне только могло показаться... Ведь он мог бы позвонить или прислать смску. Не думаю, что что-нибудь из этого последует.
Я так часто представляла нашу с ним встречу в различных вариациях. Что буду я вот так идти с коляской, увижу его, может, обмолвимся парой фраз, он бы посмотрел на сына, а я -- на его реакцию. И я бы обязательно была холодна, сдержанна и весела, чтобы он ни за что не подумал, что мне может быть трудно. Что бы в его голове даже не зародилась мысль о возможной помощи нам. Она нам не нужна, но разве он поверит? Холодна, весела...когда я его увидела, я машинально сжала пальцы на ручке коляски, внутри всё предательски (для меня самой) задрожало, губы растеклись в нервной улыбке... Он, конечно, всего этого не видел -- мы шли довольно далеко. Хорошо что мне хватило сил не прервать монолог, только вклинилось в него (опять же машинально) "А вот и наш папа". Если бы я перестала говорить, мне было бы стыдно перед мамой. Ведь я сильная. Ведь я со всем справлюсь.
По крайней мере теперь он знает.
Как-то вот так.
Я так часто представляла нашу с ним встречу в различных вариациях. Что буду я вот так идти с коляской, увижу его, может, обмолвимся парой фраз, он бы посмотрел на сына, а я -- на его реакцию. И я бы обязательно была холодна, сдержанна и весела, чтобы он ни за что не подумал, что мне может быть трудно. Что бы в его голове даже не зародилась мысль о возможной помощи нам. Она нам не нужна, но разве он поверит? Холодна, весела...когда я его увидела, я машинально сжала пальцы на ручке коляски, внутри всё предательски (для меня самой) задрожало, губы растеклись в нервной улыбке... Он, конечно, всего этого не видел -- мы шли довольно далеко. Хорошо что мне хватило сил не прервать монолог, только вклинилось в него (опять же машинально) "А вот и наш папа". Если бы я перестала говорить, мне было бы стыдно перед мамой. Ведь я сильная. Ведь я со всем справлюсь.
По крайней мере теперь он знает.
Как-то вот так.